Наши сайты:


АРТ-ОС

http://www.art-os.ru


Абисалов

http://www.abisalov.ru



Друзья сайта:

Иристон

Осетия-Алания




Здравствуйте, Гость
Регистрация| Вход


< назад  Комментарии к статье (2)      Версия для печати
Кобанская культура

 
 
В В Е Д Е Н И Е.
 
 
В 60 – ые годы прошлого века в горной Осетии была открыта неизвестная культура, впоследствии признанная одной из художественных вершин бронзового века. 
Кобанская культура получила свое название от наименования селения Верхний Кобан, где в 1969 году были открыты могильники с огромным количеством предметов бронзовой культуры. 
Предметы той же культуры были найдены во многих других пунктах территории Северной Осетии (в урочище “Фаскау” близ селения Галиат, в селениях Кумбулта, Чми), в Пятигорье, в Кабарде, на территории нынешней Чечни и Ингушетии, в Южной Осетии (селение Тли). 
Время расцвета Кобанской культуры – вторая половина второго и первого тысячелетия до н.э. 
Традиции Кобанского искусства хорошо прослеживаются в аланских древностях, и до сих пор существуют в осетинском прикладном искусстве. 
Кобанская культура – условно принятое название для древностей эпохи перехода от бронзы к железу Северного Кавказа. Вошедший около 120 лет тому назад в научный обиход термин “культура Кобани”, как обозначение конкретной совокупности археологических артефактов, оказался весьма устойчив, несмотря на имевшие место попытки заменить его, такими как “колхидо – кобанская”, “центрально-кавказская”, “тлийско-кобанская”. 
Учитывая новейшие достижения в изучении кобанской культуры, в особенности разрешения проблемы периодизации и относительной и абсолютной хронологии, назрела необходимость в новой схеме ее развития. 
I.Протокобанский, или период Кобан I- XIY – первая половина XII вв. до н. э., в котором различаются 2 этапа: ранний (а) до середины XIII в. и поздний (б) до середины XIIв. до н.э. 
II. Ранний, или период Кобан II – середина XII – рубеж XI- X вв. 
III.Классический или период Кобан III- начало второй половины X – начало YII вв. до н.э. 
IY. Позднекобанский, или Кобан IY- серединаYII - начало IY вв. до н.э. (схема разработана Крупновым Е.И.) 
Активные процессы формирования культуры в протокобанский период способствовали распространению раннекобанских изделий далеко за пределы Кавказа. Об этом свидетельствует факт появления топоров раннекобанского типа в Северном Причерноморье, именно в кладах XIII-XII вв. до н.э., что также подтверждает абсолютную дату переходного периода. 
Период Кобан II характеризуется завершением оформления основных признаков культуры центральной части ареала, а к концу на западной и восточной переферии, В этот период в Кобанских памятниках появляется дуговидная бронзовая фибула с ассиметричной дужкой и узким иглодержателем, тесловидный топор с боковыми уступами, к концу периода появляется железо в украшениях. Завершается оформление бронзового топора с дважды изогнутым корпусом. Просматривается стремление к изощренной гравированной орнаментации фигурами хищников и земноводных. 
Развитие древней кобанской культуры в метропологии фиксируется на протяжении около 1000 лет и на 2 – 3,5 столетий короче на периферии ареала, отражая неравномерность в эволюционных преобразованиях под влиянием разновидных факторов внешнего порядка. В течение длительного периода кобанская культура постепенно видоизменялась и обогащалась за счет инноваций и внутреннего поступательного саморазвития, тем не менее, сохраняя инофонд многих признаков. Почти во всех выделенных периодах, наряду с местной культурной основой, засвидетельствованы датирующие предметы некавказского происхождения, что обусловило возможность включения кобанской культуры Кавказа в общеевропейскую систему хронологии. При всей условности этой схемы в ней наглядно представлено место кобанской культуры на всех этапах ее многовекового развития. 
Существуют мнения, что древняя кавказская этническая общность – носитель кобанской культуры, являлась субстратом в последующем формировании почти всех современных народов Северного Кавказа от Кубани на западе до Дагестана на востоке. 
Кобанская культура – одно из слагаемых, причем древнейшее, двуприродной основы этногенеза осетин. 
Вторым элементом являются ираноязычные предки осетин – скифо-сармато-алананские племена. 
 
Историческая принадлежность Кобанской культуры.
 
 
Существует несколько мнений в вопросе об этнической принадлежности носителей кобанской культуры. 
К тому, чтобы считать их кавказоязычным народом всегда существовало больше политических, нежели каких-либо других предпосылок. Гипотеза об индоевропейском происхождении, очевидно, имеет будущее, но тоже остаётся недоказанной. ( 3 , стр6) 
Центральный Кавказ являлся издревле местом пересечения миграционных процессов множества различных этносов. Еще в Ш тыс. до н.э. здесь жили наряду с кавказским этносы, говорившие на индо-европейских языках. Самыми древними из них были хетты. Они обитали на Кавказе издавна, но к концу Ш тыс. до н. э. передвинулись в Переднюю Азию, где возникло царство хеттов и лувийцев, Отдельные племена хеттов остались на Кавказе, что подтверждается данными лингвистики (Г. Мачавариани, Т.В.Гамкрелидзе, В.В Иванов). ( 1 , стр24 ) В первой половине П тысячелетия до н. э. они слились с индоиранскими племенами, которые занимали пространство от Восточной Европы до Кавказских гор. Во втором тысячелетии до н.э., особенно к исходу его, на Кавказе и в Северном Причерноморье обитали широко известные киммерийцы. Их сменили скифы. Именно кобанцы были древнейшим населением , которое они застали на Центральном Кавказе и позднее ассимилировали . 
Скифские кочевые племена появились в степях Предкавказья в конце VIII – начале VII в. до н.э. Отсюда они совершили свои знаменитые походы в Переднюю Азию. Эти походы вывели скифов на авансцену мировой истории, дали мощный толчок их социальному и культурному развитию. Военные маршруты скифов пролегали по северокавказским и закавказским землям. Пользуясь перевальными дорогами, скифы очень скоро освоили обе стороны Кавказского хребта. Под влиянием широких контактов с кавказскими и переднеазиатскими народами окончательно сложились самобытные черты скифской классической культуры. 
Уже в VII в. до н.э. началась активная интеграция: приобретая политическое господство над местным населением, скифы оседали в среде носителей кобанской культуры. Ярким подтверждением такого взаимодействия скифов и кобанцев считается Тлийский могильник. 
По-видимому, первоначально в горных районах оставались небольшие группы воинов, женившихся на представительницах местного населения. 
Скифо – кобанский симбиоз развивался также на основе прямой заинтересованности скифов в союзнике, который владел передовыми металлургическими технологиями и опытом горных коммуникаций. Археология подтверждает участие кобанцев в скифских походах. (3, стр.6) 
Во многих древних захоронениях Кобанского и Тлийского могильников обнаружены материалы, относящиеся к скифской культуре. Это костяные и бронзовые наконечники ножен, на которых имеются изображения пантеры в характерном для скифов стиле, а так же широко представлены железные секиры , ножи , предметы конской узды и т.д. (1 , стр.24) 
Позднее скифов сменяют племена савроматов (Y в.до н.э.), сарматов (IY в. до н.э.). Из ираноязычных сарматских племен, занявших территорию скифов, постепенно выделились аорсы, сираки, роксоланы, аланы. 
Подведя итог, мы видим, что на территории Центрального Кавказа в течение тысячелетий всегда оставались группы ирано-язычного населения. Это также подтверждают сведения Страбона (63 г. до н.э. – 23 г. н.э.): 
“На Иберийской равнине обитает население, более склонное к эемледелию и миру, которое одевается на армянский и мидийский лад; горную страну, напротив, занимают простолюдины и воины, живущие по обычаям скифов и сарматов, соседями и родственниками которых они являются; однако они занимаются и земледелием. 
В случае каких – нибудь тревожных обстоятельств они выставляют много десятков тысяч из своей среды, так и из числа скифов и сарматов”. ( 2 , стр.234 ) 
В свое время А. И. Болтунова высказала мнение, что под упомянутыми Страбоном скифами и сарматами “ следует понимать северокавказские племена, составляющие основную массу населения Внутренней Картли до освоения ее иберами”. ( 2 , стр.244 ) 
Этот вывод подкрепляется и другими переводами разбираемого отрывка Страбона, в которых родственные скифам и сарматам горцы характеризуются как “ воинственное большинство населения” Иберии. Заслуживают внимания также свидетельства Страбона о социальной структуре Иберийского царства, напоминающее троичное деление индоевропейских народов и, в частности, трех функциональное деление скифского общества и Ахеменидского Ирака. Этому не противоречит четырехчастное деление иберийского общества, так как у индоевропейских племен лишь три основные социальные группы – военная аристократия, жречество и рядовые общинники – были конструтрованны в культовой организации и ритуальных обрядах индоевропейской общины, хотя из них существовало и зависимое население. (2 , стр.245) 
На основе приведённых материалов возникает предположение, что скифы слились с родственными им по языку и культуре традиций племенами древних индо-иранцев, живших здесь со второго тысячелетия до н.э. И лишь по этой причине могло произойти скорое и естественное слияние двух этнических массивов – они, эти племена были ирано – язычными; этническое, культурное и языковое родство способствовало их быстрой этнической “адаптации”, их слиянию в один этнос. 
 
1. Памятники материальной культуры.
 
 
Прошло около 120 лет с того дня, когда перед изумленным взором любителей кавказских раритетов молодого археологического музея в Тифлисе предстали присланные из далекого, сурового ущелья Гизельдона, алдаром из Тагаурии Хабошем Кануковым предметы вооружения и украшения удивительной гармоничности и красоты. 
В настоящее время более 120 пунктов находок позволяют говорить о сосредоточении по обе стороны Большого кавказского хребта целых групп и отдельных находок однородных и стилистически близких вещей из многих памятников. 
 
МОГИЛЬНИКИ
 
 
Наиболее яркой частью материальной культуры центрального варианта кобанской культуры являются древние погребения 
Они известны в настоящее время во всех трех ландшафтных зонах, главным образом, в ущельях рек, но открыты они в предгорьях, и в равнинной части, хотя и в меньшем количестве. 
В Верхне – Кобанском могильнике хоронили преимущественно в массивных, сооруженных из сланцевых и песчаниковых плит, прямоугольных каменных ящиках, рассчитанных на одного и реже на двух человек. Размеры ящиков были примерно 1,2 х 0,7 м. Сверху ящик закрывался мощной каменной плитой, более толстой, чем те, что составляли стенки могилы. Дно каменных ящиков Кобанского могильника землянное, видимо, при захоронении покрывалось или древесными ветками, или войлоком. 
Покойников укладывали в скорченной позе, на левом или правом боку, головой на северо-запад, но имелись и другие направления, что свидетельствует о том, что устойчивости ориентировки не придавалось решающего значения. 
Особенно выразительны ранние погребения в каменных ящиках, раскопанные Э. Шантром. Например, в могиле № 9, “одной из наиболее богатых”, сооруженной из тяжелых плит от 12 до 15 см толщиной, захороненная женщина лежала скорченно, на правом боку, с полусогнутыми ногами и кистями рук перед лицом. Головой она была ориентированна на северо-запад. Головной убор украшали бронзовые бляшки, трубочки – накосники, две булавки с лопатообразными навершиями. У висков находились дважды изогнутые подвески “ совершенно своеобразного типа”. На груди дуговидная фибула и ожерелье из сердоликовых и стеклянных бус. На руках многовитковые бронзовые браслеты – налокотники и более простые браслеты из массивного прута. На поясе остатки бронзового пластинчатого пояса с полуовальной бронзовой пряжкой, украшенной железной инкрустацией. Костюм украшали многочисленные бронзовые литые зооморфные привески. Бронзовыми трубочками была обшита, видимо, и обувь. Заупокойная пища, которая полагалась при переходе в загробный мир, находилась в двух изящных небольших сосудах с ручками. Кроме того, были положены части барана. В целом комплекс отличает большая выразительность форм. Для предгорных и равнинных районов бассейна Терека были более обычны кладбища из групповых могил без всякого оформления. 
В могилах лиц высокого социального ранга отмечены захоронения вместе с покойником и коня. Например, в погребении 3,Комаровского могильника захоронение сопровождалось взнузданием конем. Конский убор состоял из железных двукольчатых удил и трехпетельчатых железных псалиев, костяных зооморфных поделок – украшения уздечки. Бронзовый ранний наконечник стрелы скифского типа и великолепный набор черносощенной посуды, украшенной нарезным геометрическим орнаментом, дополняли представление о составе погребального комплекса. Грунтовые ямы с оформлением рваным камнем были основным типом погребальных сооружений и на территории Южно-Кавказской группы центрального варианта кобанской культуры, причем во все периоды ее существования. Генезис таких форм погребальных камер уходит здесь, также как для каменных ящиков Тагаурского ущелья, вглубь начальных этапов поздней бронзы и даже в культурный пласт эпохи средней бронзы. 
Могильники кобанской культуры разных периодов и разных географических условий местоположения показывают чрезвычайно сложную, разнообразную и неоднозначную картину развития погребального обряда. Долговременный характер кладбищ, концентрация в определенных местах предполагает оседлый образ жизни оставившего их населения. 
 
ПОСЕЛЕНИЯ
 
 
Сведения о местах поселения носителей кобанской культуры, в том числе и не на территории Северной Осетии, весьма отрывочны и скудны. Объясняется это тем, что на первых порах изучения кобанской культуры исследователей интересовали богатые могильники, а вопрос о поселениях стоял не на втором плане, а только лишь подразумевался. 
Места поселений центрального варианта кобанской культуры весьма немногочисленные в настоящее время, известны на территории Северной Осетии в предгорьях и на равнине, прилегающей к их отрогам. 
Они занимали, как правило, самые возвышенные места в конкретной топографической обстановке: отдельно выступающие холмы, приподнятые над окружающей поверхностью, плато или высокие мысы над поймой реки. Все известные пункты поселений практически не исследованы и дают самое отрывочное представление о характеристике древних поселков. Общей чертой их является отсутствие, скорее всего искусственных укреплений, что может свидетельствовать об относительной безопасности их существования. Несомненно, и то, что это были долговременные поселки оседлого населения, т.к. культурный слой каждого из них был не менее 1 м. 
Находки в поселениях свидетельствуют о земледельческо – скотоводческой направленности быта населения. Помимо многочисленных каменных зернотерок овальной формы, камней – терочников, костей домашних животных, это подтверждает и комплекс керамики, в которой выделяется четыре основные категории посуды; орнаментированные корчаги, горшки, небольшие кружки и миски. Вся посуда лепкая, но высокого качества, мощенная и хорошего обжига, указывающая на глубокие традиции местного керамического ремесла. 
Заслуживает внимания Змейское поселение, возникшее на отдельно стоявшем холме, возвышающемся над старой поймой левого берега Терека на высоту 24 – 28 м. Глубина культурного слоя составляла в разных местах от 60 до 80 см.
 
Е. И. Крупнов предполагал, что он содержал остатки двух разновременных периодов: эпохи северокавказской и кобанской культуры. Но уже Д. Газдапустаи, специально проанализировавший материалы поселения, усомнился в наличии этих двух периодов. По его мнению, слой был один, но на раннем этапе “ группы кобанской культуры… сосуществовали с северокавказской культурой”, которая, как он полагал, дожила до начала 1 тысячелетия до н.э. и механически сменилась кобанской в XI – YIII вв. до н. э. при раскопках прослежены остатки не менее 12 очагов в 8 – 9 наземных сооружениях. Из которых 6 относятся к остаткам жилищ, одно или два к производству керамики и одно к отправлению культовых церемоний. Судя по общему абрису расположения остатков стен, дома были наземные, не углубленные в землю, прямоугольной формы. Полы в помещениях были выложены либо мелким булыжником, либо глинобытные со следами неоднократных подмазок, толщина которых иногда достигала 30 см. Внутри домов постоянным атрибутом был очаг прямоугольной или овальной формы, сложенной из камня или глины. Некоторые очаги имели высокие глинобитные бортики. Состав костей животных из слоя Змейского поселения свидетельствует о преобладании в стаде крупного рогатого скота. Второе место, а точнее равную долю, составил мелкий рогатый скот. В хозяйстве держали свиней, что еще раз подтверждает оседлый характер быта населения Змейского поселения. Менее значительно количество лошадей. Об охоте говорят находки костей благородного оленя и косули. 
Материалы Змейского поселения подтверждают большую самостоятельность металлургии и металлообработки, гончарства и графического искусства у древних кобанцев – оседлых скотоводов и земледельцев северных склонов Кавказа. 
 
КУЛЬТОВЫЕ МЕСТА И КЛАДЫ
 
 
Данные о существовании культовых домашних очагов и святилищ общепоселкового характера позволяют предполагать у носителей кобанской культуры наличие обще племенных святилищ, расположенных в малодоступных, укромных, высокогорных местах. 
Интересна находка на месте древнего языческого святилища на скалистой горе, в окрестностях аула Нар в Туалгоме. Бронзовая уникальная скульптура человеческой головы, датированная YIII – YII вв. до н. э., по мнению Л. П. Семенова, олицетворяла богиню плодородия и изобилия, близкую по смыслу легендарному образу Сатаны нартского эпоса. 
В. И. Марковин считает что это изображение мужской головы. Он приводит убедительные параллели из Тбилиского могильника и у селения Маллансакны в Азербайджане. Эта и другие находки памятников кобанской культуры раскрывают во всей глубине художественные особенности кобанского искусства, как составные части древнего искусства Кавказа. 
 
СОСУДЫ
 
 
Посуда центрального варианта представлена глиняными и бронзовыми сосудами. Глиняные сосуды северокавказской группы центрального варианта почти лепные. В зоне Северного Кавказа круглая посуда единична. 
На ранних этапах ассортимент посуды был ограничен 3 – 4 категориями: высокие горшки с вогнутым внутрь краем, близкие сосудам середины П тысячелетия до н.э., горшки вытянутых пропорций, иногда имеющие сосцевидные выступы по плечикам или петлевидную ручку. От докобанских форм их обличает более совершенная технология и орнаментация. С порой расцвета связано появление в культуре центрального варианта больших ворчаг с расширенным туловом и отогнутым венчиком, и маленьким неустойчивым дном. 
Металлическая, главным образом бронзовая посуда составляла характерную особенность преимущественно горных памятников центрального варианта. Формы сосудов из металла достаточно разнообразны. 
 
УКРАШЕНИЯ
 
 
Украшения, обильно представленные в могилах центрального варианта, предполагают наличие специального обрядового погребального одеяла. 
Костюм для загробного мира и для повседневного ношения был разным, хотя его элементы и совпадали. 
К украшениям головного убора относились бронзовые пластические венчики, орнаментированные солярными знаками. Венчики были характерны для раннекобанских погребений в могильниках южно-кавказской группы. На северном склоне предпочитали бронзовые булавки, использовавшиеся как головные, так и для скрепления одежды. Оформление наверший булавок самое разнообразное, от простых утолщений и петель до сложнейших; широкие спиральные пластины, пластинчатые спирали закрученные в разные стороны, булавовидные с 5-ю шишечками, в форме миниатюрных топоров и секир, дополнительно украшенных зооморфными и антропоморфными фигурами. 
В состав головного убора входили всевозможные височные подвески, спиралевидные накосники, мелкие нашивные бляшки, бусы и бисер. 
Головной убор женщин был более пышный и тяжеловесный от всевозможных дополнительных тонких спиралей, привесок – оберегов в виде фигурок птиц, солярных знаков, спиралевидных колец и тому подобное. 
Мужские головные уборы также украшались, но более скромно. На черепах находили тонкие бронзовые спиральные шнуры, бляшки, височные кольца. Нагрудные украшения состояли из бронзовых гривен – обручей. Тяжелые ожерелья из крупных сердоликовых бус многими рядами обвили захороненных женщин, но имелись они и у мужчин. Характерным атрибутом костюма кобанцев были бронзовые и позднее железные фибулы, массивные застежки скрепления верхней одежды. 
Непременную принадлежность костюма составляли браслеты из бронзы, а ранее иногда и из железа. Одной из характерных деталей костюма населения центрального варианта были пояса, кожаные или бронзовые, с пряжкой для их скрепления. 
Поистине, шедевром древнего искусства являются широкие бронзовые пояса с гравированными изображениями культово- сакральных сцен, неоднократно бывшие предметом специального изучения и анализа. Дополняли костюм бронзовые всевозможные бляшки, пуговицы, спиральные биконические кронизи, литые и антропоморфные привески. 
Была очень выразительна моделировка фигурок и изображений птиц, баранов, быков, лошадей собак, фантастических существ с двумя зеркально расположенными головами. 
 
ОРУДИЯ ТРУДА
 
 
Интересны костяные орудия труда: для обработки кожи, коровья лопатка со срезанным краем, возможно, для заглаживания сырой поверхности сосудов роговая гребенка для расчесывания шерсти. В могилах ранних этапов центрального варианта необычными находками являются бронзовые ланцевидные инструменты в виде обоюдоострой удлиненной заточки с заостренным стержнем. Они разнообразны и по размерам и по тщательно гравированной фрагментации, в которой большое место занимает сюжет земноводных. Они тщательно украшались спирально обмотанной бронзовой лентой и бронзовым литьем, навершиями в форме полу фигур быка, поскольку одновременно являлись и символами власти 
 
ОРУЖИЕ
 
 
Славу Кобани, несомненно, составило оружие, непременный компонент мужских могил центрального варианта. Представлены не менее 8 категорий вооружения: кинжалы и мечи, боевые топоры, наконечники копий и дротиков, лук и стрелы, навершия булав и скипетры, молоты, клевцы. 
Выделяют три основные группы разновидностей кинжалов и мечей: 
1. кинжалы и мечи кавказских форм; 
2. кинжалы и мечи “степной” формы; 
3. кинжалы и мечи переднеазиатского типа. 
В скифский период основным типом был железный кинжал – акинак с почковидным перекрестием и брусковидным навершием. Железные черешковидные кинжалы кавказских форм единичны. 
Для центрального варианта характерны изящные бронзовые топоры, украшенные тонким гравированным орнаментом. Они представлены тремя основными типами: топоры с дважды изогнутым корпусом, топоры с прямым корпусом и клиновидным обухом. Заметное место занимали костяные длинночерешковые наконечники и втульчатые ромбические в сечении срубного типа. 
Типологический ряд намечается от бронзового молотка – кинжала с бараньими головами. На обухе и клевцов в форме кинжала кобанского типа из Брили к очень близким морфологически, но железным из Тли и к еще более поздним клевцам Нижнего Чегема, что свидетельствует в пользу изобретения их местными центральнокобанскими кузнецами. 
Найдены также элементы конской сбруи. 
Бронзовые предметы изготавливались с помощью каменных и металлических складных форм. Мелкие вещи отливались по восковым моделям. 
Основанная на местной медно–рудной базе, древняя металлургия и металлообработка в кобанский период достигли высокого развития. Изделия из металла отличаются прочностью, многообразием вариантов, тщательностью отделки, красотою очертаний. Древние металлурги достигли высокого мастерства и в изготовлении бронзы, сплав которой состоял из меди (90%) и олова (10%). 
 
2. Прикладное искусство.
 
 
Большого развития у кобанцев достигло прикладное искусство. Это подтверждается наличием многообразного орнамента, покрывающего различные предметы из бронзы, а также искусно выделанные фигурки, подвески и прочие украшения. Отличительные черты кобанского изобразительного искусства – его реалистичность, утонченность рисунка, экономия художественных средств, мастерство в передаче стремительных движений животных, совершенство техники в обработке бронзовых предметов. (5, стр.47) 
Не только украшения, но и предметы узкопрактического назначения (глиняная утварь) снабжались орнаментом. 
По мотивам, которые используются в орнаменте, его разделяют на геометрический, растительный и зооморфный. Порой в качестве орнаментального мотива используются человеческие фигуры. 
Часто встречаются комбинации различных орнаментальных мотивов, придающих предмету особенно неповторимый, впечатляющий облик. 
Орнамент выражал своими мотивами различные вкусы, верования, обряды, технику и иные стороны мышления и деятельности человека. Наиболее богато оформлены орнаментальными рисунками изделия из бронзы, что объясняется не только уровнем художественной культуры населения, но и связано со значением орнамента, как магии или средства выражения культовых представлений. 
В рисунке, а так же в различных фигурках и привесках Кобанского искусства мы находим изображения домашних животных (вол, лошадь, собака и др.), диких животных (олень, медведь, тур, кабан), рыб, птиц, змей. 
Бессюжетный орнамент передавался в виде штрихов, точек, кружков, спиральных завитков, волнистых линий тому подобных художественных вспомогательных средств; из этих элементов создавались и более сложные рисунки, покрывающие поверхность поясных пряжек, топориков, расширенной части булавок, наружной стороны сосудов. Часто поле, заполненное причудливым узором, служило фоном для изображения на нем различных животных. Допускалась в известной степени стилизация, но в общем, преобладал строго реалистический рисунок: скачущая или пасущаяся лошадь, извивающаяся змея, сидящая или лежащая собака. Тела животных, их движения превосходно передавались наблюдательными мастерами. В качестве художественных деталей использовались изображения солнца, наконечников стрел, шнура. 
Человеческие фигуры изображались схематически в очень упрощенной форме. 
Интересны сюжетные сцены. На одной пряжке, например, воспроизведена борьба двух разъяренных зверей, стоящих на задних лапах, с раскрытой пастью; на поясных пряжках часто встречаются изображения скачущих лошадей, бегущих оленей или собак. Верхняя часть одной булавки была украшена тремя миниатюрными фигурками животных. На другой – сцена из охотничьего быта: травля оленя собаками, которые нападают на него с двух сторон. 
Ручки глиняных сосудов делались иногда в виде четвероногого животного. 
Являясь в художественном смысле несомненными шедеврами, произведения кобанской культуры представляют интерес в работе как расшифровка происхождения и назначения орнаментальных мотивов и пластических форм. 
Так, например, часто встречаются ромб, легко усматриваемый в перекрещивающихся линиях. Иногда это несколько ромбов, заключенных последовательно один в другом. Ромб, как утверждает А. И. Амброз, является древним символом плодородия, иногда женского плодородия, восходящий к древнему земледельческому культу.(4 , стр.7) 
Не менее часты на диадемах изображения солярных знаков – свастик, креста “ с загнутыми под прямым углом концами, один из ранних орнаментальных мотивов, встречающихся на произведениях искусства древних культур Европы и Азии”, которые были символом солнечного культа. Свастические изображения служат излюбленными орнаментальными мотивами индоиранцев. (4 , стр.7) 
На многих бронзовых предметах Кобана и Тли часто встречаются такие орнаментальные мотивы, которые если не тождественны, то исключительно близки аналогичным мотивам в древнеиранской культуре. Вспомним хотя бы бронзу Луристана, богатейшие материалы из Иранского Курдистана и т.д. 
Об индоиранской принадлежности говорит и изображения змеи на топорах, поясах, пряжках и предметах утвари. Они ясно говорят о том, что у древних обитателей Кобана и Тли существовал культ змеи. Поклонение змее и в наше время широко распространено среди народов Индии. И если спросим, какой этнос мог оставить так часто встречающиеся изображения змеи на бронзовых предметах Кавказа, - можно сказать, бесспорно: индоиранцы. (1,стр.24) 
Если провести сравнительный анализ скифского и кобанского искусства, мы, прежде всего, отметим наличие звериного стиля в обеих культурах. Но у кобанцев были популярны изображения животных, которые отличались от скифских. Так, например, кобанское искусство предпочитало не барельефные изображения, в отличие от скифов, а круглую скульптуру или совсем плоские изображения с гравировкой 
У кобанских скульптурных произведений поверхность гладкая, округлая, без острых граней и ребер. Детали изображений никогда не усиливаются, не преувеличиваются, часто даже можно встретить зверей, у которых вовсе не показаны глаза. Такое не встречается в скифском искусстве. В раннем скифском искусстве прослеживаются черты, сходные с искусством кавказских горцев. Например, скульптурная фигурка оленя из станицы махошевская на Кубани по стилю весьма близка к изображениям животных в кобанском искусстве. (5, стр.47) 
Признаки кавказского искусства мы встречаем и в памятниках лесостепи Восточной Европы примером может служить голова быка на навершии из кургана Старшая Могила: здесь также наблюдается округлость форм, отсутствие резких граней. (5, стр.47) 
В “зверином” стиле Прикубанья, степной области, никогда не принадлежавшей кобанской культуре, в IY в. до н.э. появляются признаки кобанского искусства. Фигуры зверей часто делаются на плоских пластиках с гравировкой в кобанской манере, распространенны и круглые скульптурные изображения, гладкие, как кобанские. При этом в изображениях животных соблюдаются все принципы “звериного” стиля, претерпевшие некоторую стилизацию. (5, стр.47) 
Если провести аналогию развития искусства высокоразвитых культур древности (греческой, египетской), существует тенденция в преобразовании художественной стилистики, в изображениях разных периодов развития, сходная с нашим примером взаимодействия кобанской и скифской культуры. 
Изначально преобладает статичность в изображении, как бы аккумулирующая внутреннюю силу, сосредоточенность образа, наделяющая магической силой. Даже изображения динамики, проходя через стилистику образа, не теряет статичность восприятия. В последующие этапы развития основной критерий восприятия образа, как внутренне собирающий, претерпевает изменения в сторону смещения акцентов внимания на внешнюю сторону преподнесения образа, выражающийся в усилении стилистических акцентов, повышенной динамике и максимально закрученной интриге композиционного сюжета. 
 
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 
 
На основе этого и других примеров можно сделать вывод, что кобанская культура (как более архаичная) легла на Северном Кавказе в основу скифской, т. к. археологическая культура, создавшаяся и развивавшаяся на северном и южном склонах Центрального Кавказа (Кобан, Тли) во второй половине II и в I тысячелетии до н.э., принадлежит тем индоиранским племенам, которые обосновались на Центральном Кавказе после передвижения основной их массы в Переднюю Азию. Передавая на протяжении тысячелетий из поколения в поколение свою культурную традицию, духовно – творческие достижения, они обогащали древнекавказскую цивилизацию яркими, самобытными памятниками материальной и духовной культуры.
 
 
Click
1
Click
2
Click
3
Click
4
Click
5
Click
6
Click
7
Click
8
 
Click
9
Click
10
Click
11
Click
12
 
 
 
 Комментарии к статье (2)      Версия для печати