3. Прикладное
искусство.
Большого развития у кобанцев достигло
прикладное искусство. Это подтверждается
наличием многообразного орнамента, покрывающего
различные предметы из бронзы, а также искусно
выделанные фигурки, подвески и прочие украшения.
Отличительные черты кобанского
изобразительного искусства – его
реалистичность, утонченность рисунка, экономия
художественных средств, мастерство в передаче
стремительных движений животных, совершенство
техники в обработке бронзовых предметов. (5, стр.47)
Не только украшения, но и предметы
узкопрактического назначения (глиняная утварь)
снабжались орнаментом.
По мотивам, которые используются в
орнаменте, его разделяют на геометрический,
растительный и зооморфный. Порой в качестве
орнаментального мотива используются
человеческие фигуры.
Часто встречаются комбинации
различных орнаментальных мотивов, придающих
предмету особенно неповторимый, впечатляющий
облик.
Орнамент выражал своими мотивами
различные вкусы, верования, обряды, технику и
иные стороны мышления и деятельности человека.
Наиболее богато оформлены орнаментальными
рисунками изделия из бронзы, что объясняется не
только уровнем художественной культуры
населения, но и связано со значением орнамента,
как магии или средства выражения культовых
представлений.
В рисунке, а так же в различных фигурках
и привесках Кобанского искусства мы находим
изображения домашних животных (вол, лошадь,
собака и др.), диких животных (олень, медведь, тур,
кабан), рыб, птиц, змей.
Бессюжетный орнамент передавался в
виде штрихов, точек, кружков, спиральных завитков,
волнистых линий тому подобных художественных
вспомогательных средств; из этих элементов
создавались и более сложные рисунки, покрывающие
поверхность поясных пряжек, топориков,
расширенной части булавок, наружной стороны
сосудов. Часто поле, заполненное причудливым
узором, служило фоном для изображения на нем
различных животных. Допускалась в известной
степени стилизация, но в общем, преобладал строго
реалистический рисунок: скачущая или пасущаяся
лошадь, извивающаяся змея, сидящая или лежащая
собака. Тела животных, их движения превосходно
передавались наблюдательными мастерами. В
качестве художественных деталей использовались
изображения солнца, наконечников стрел, шнура.
Человеческие фигуры изображались
схематически в очень упрощенной форме.
Интересны сюжетные сцены. На одной
пряжке, например, воспроизведена борьба двух
разъяренных зверей, стоящих на задних лапах, с
раскрытой пастью; на поясных пряжках часто
встречаются изображения скачущих лошадей,
бегущих оленей или собак. Верхняя часть одной
булавки была украшена тремя миниатюрными
фигурками животных. На другой – сцена из
охотничьего быта: травля оленя собаками, которые
нападают на него с двух сторон.
Ручки глиняных сосудов делались иногда
в виде четвероногого животного.
Являясь в художественном смысле
несомненными шедеврами, произведения кобанской
культуры представляют интерес в работе как
расшифровка происхождения и назначения
орнаментальных мотивов и пластических форм.
Так, например, часто встречаются ромб,
легко усматриваемый в перекрещивающихся линиях.
Иногда это несколько ромбов, заключенных
последовательно один в другом. Ромб, как
утверждает А. И. Амброз, является древним
символом плодородия, иногда женского плодородия,
восходящий к древнему земледельческому культу.(4
, стр.7)
Не менее часты на диадемах изображения
солярных знаков – свастик, креста “ с загнутыми
под прямым углом концами, один из ранних
орнаментальных мотивов, встречающихся на
произведениях искусства древних культур Европы
и Азии”, которые были символом солнечного культа.
Свастические изображения служат излюбленными
орнаментальными мотивами индоиранцев. (4 , стр.7)
На многих бронзовых предметах Кобана и
Тли часто встречаются такие орнаментальные
мотивы, которые если не тождественны, то
исключительно близки аналогичным мотивам в
древнеиранской культуре. Вспомним хотя бы бронзу
Луристана, богатейшие материалы из Иранского
Курдистана и т.д.
Об индоиранской принадлежности
говорит и изображения змеи на топорах, поясах,
пряжках и предметах утвари. Они ясно говорят о
том, что у древних обитателей Кобана и Тли
существовал культ змеи. Поклонение змее и в наше
время широко распространено среди народов Индии.
И если спросим, какой этнос мог оставить так
часто встречающиеся изображения змеи на
бронзовых предметах Кавказа, - можно сказать,
бесспорно: индоиранцы. (1,стр.24)
Если провести сравнительный анализ
скифского и кобанского искусства, мы, прежде
всего, отметим наличие звериного стиля в обеих
культурах. Но у кобанцев были популярны
изображения животных, которые отличались от
скифских. Так, например, кобанское искусство
предпочитало не барельефные изображения, в
отличие от скифов, а круглую скульптуру или
совсем плоские изображения с гравировкой
У кобанских скульптурных произведений
поверхность гладкая, округлая, без острых граней
и ребер. Детали изображений никогда не
усиливаются, не преувеличиваются, часто даже
можно встретить зверей, у которых вовсе не
показаны глаза. Такое не встречается в скифском
искусстве. В раннем скифском искусстве
прослеживаются черты, сходные с искусством
кавказских горцев. Например, скульптурная
фигурка оленя из станицы махошевская на Кубани
по стилю весьма близка к изображениям животных в
кобанском искусстве. (5, стр.47)
Признаки кавказского искусства мы
встречаем и в памятниках лесостепи Восточной
Европы примером может служить голова быка на
навершии из кургана Старшая Могила: здесь также
наблюдается округлость форм, отсутствие резких
граней. (5, стр.47)
В “зверином” стиле Прикубанья,
степной области, никогда не принадлежавшей
кобанской культуре, в IY в. до н.э. появляются
признаки кобанского искусства. Фигуры зверей
часто делаются на плоских пластиках с
гравировкой в кобанской манере, распространенны
и круглые скульптурные изображения, гладкие, как
кобанские. При этом в изображениях животных
соблюдаются все принципы “звериного” стиля,
претерпевшие некоторую стилизацию. (5, стр.47)
Если провести аналогию развития
искусства высокоразвитых культур древности (греческой,
египетской), существует тенденция в
преобразовании художественной стилистики, в
изображениях разных периодов развития, сходная с
нашим примером взаимодействия кобанской и
скифской культуры.
Изначально преобладает статичность в
изображении, как бы аккумулирующая внутреннюю
силу, сосредоточенность образа, наделяющая
магической силой. Даже изображения динамики,
проходя через стилистику образа, не теряет
статичность восприятия. В последующие этапы
развития основной критерий восприятия образа,
как внутренне собирающий, претерпевает
изменения в сторону смещения акцентов внимания
на внешнюю сторону преподнесения образа,
выражающийся в усилении стилистических акцентов,
повышенной динамике и максимально закрученной
интриге композиционного сюжета.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
На основе этого и других примеров можно
сделать вывод, что кобанская культура (как более
архаичная) легла на Северном Кавказе в основу
скифской, т. к. археологическая культура,
создавшаяся и развивавшаяся на северном и южном
склонах Центрального Кавказа (Кобан, Тли) во
второй половине II и в I тысячелетии до н.э.,
принадлежит тем индоиранским племенам, которые
обосновались на Центральном Кавказе после
передвижения основной их массы в Переднюю Азию.
Передавая на протяжении тысячелетий из
поколения в поколение свою культурную традицию,
духовно – творческие достижения, они обогащали
древнекавказскую цивилизацию яркими,
самобытными памятниками материальной и духовной
культуры.
|
